[голос с легким эхо и редкими шумами помех в дистилированной тишине]
в шоколадно-вишневой темноте слишком отчетливо слышны звуки. с эффектом легкого реверба и делея. где-то в углу что-то тихо шелестит, и шелест этот змеится по полу, расползаясь на странную фоновую дорожку. протекает крыша (странное дело в бункере), и капли звонко и ритмично разбиваются о пол. послевкусие их звона разносятся по воздуху, создавая эффект непередаваемой легкости и необъятности пространства маленькой студии.
я не люблю сочетание шоколада и вишни. и только здесь оно кажется родным и уместным, щекочет нос пряным запахом и позволяет согреться.
с вами Тайлер Шредингера, парень с сомнительной биографией и недоказанным существованием. на самой длинной и неуловимой волне.
время на часах - глубокая ночь или раннее утро. выбирать вам.
вам же выбирать, включить приемник или продолжить спать, отдаваясь миру собственных иллюзий. сделать погромче, или оставить невнятным едва уловимым бормотанием на фоне, размытой подложкой для вашего бдения. верить или нет, искать скрытые смыслы, придумывать оправдания или оставлять несвязным лепетом, бессмысленным сплетением слов.
все происходящее вокруг каждого из нас - череда безликих фактов. здесь и сейчас, вчера и сто лет назад, завтра и в следующем тысячелетии. кто-то кого-то. где-то с кем-то, once upon a time, жили-были. каждую секунду что-то происходит, происходило и будет происходить вне зависимости от нашего участия и существования. мы можем закрыть глаза, заткнуть уши, закрыт двери и задраить окна. ни весь этот бесконечный поток информации о бесконечных метаморфозах бытия пройдет мимо нас. мы можем сознательно отказать себе в знании, можем сознательно узнавать, выбирать угол и точку зрения. мы можем относиться к происходящему как сотни и тысячи остальных, а можем - совершенно иначе.
мы выбираем. всякий раз - мы делаем выбор. и от качества этого выбора часто зависит тот мир, в котором мы проводим свою жизнь.
[на подложке - едва различимый индастриал. щелчок зажигалки, затяжка, выдох.]
я видел несчастных, задыхающихся в искусственном хламе собственной роскоши, в осознании тотальной не_взаимности со стороны человечества, в ощущении бесконечного холода от тех, кто оказался ближе прочих. они не по наслышке знают, как весь огромный мир давит на плечи, стараясь сломать, потеснить, лишить права, добавить проблем, проверить на прочность. они знают, что значит сражаться каждый день и час.
я видел и тех, кто шагает из города в город, в потертых джинсах и запахом летней травы в волосах. из лица улыбчивы, а мир - открыт. у них бесконечное количество друзей и любимых в каждой точке земного шара, и куда бы они не пришли - их встретят как дома. они - бессмысленно дрейфующие и не вписывающие себя ни в одну из систем тонко чувствуют всю благодать предоставленного полигона для их бесконечных честных детских игр.
я видел, как первые становятся вторыми, а вторые первыми. и ключом к этим во- и перевоплощениям всегда был выбор. мир становится таким, каким мы его видим, и жизнь становится такой, какую мы ждем.
никто не знает наверняка, что это за магия и каким образом она работает. возможно, реальность - это некая переменная, зависящая от подставленной константы личности. а может, для переменной личности каждый вариант реальности - константа. а может, нет ни личностей, ни реальностей, а только цепь вероятностей, воплощенных в образы, и на самом деле нет ни меня, ни вас, ни выбора, ни привычной кружки с кофе, ни теплого одеяла, ни ноябрьского тумана за окном.
[шелест бумаги, жадные глотки, стук опускаемой на холодную поверхность стола керамической кружки]
на улице Голден Брик сегодня всю ночь творятся странные вещи. нескончаемая вереница плоских силуэтов пересекает ее, выныривая из переулка в самом ее начале и растворяясь возле Звездной Арки. поток их движения не прекращается ни на минуту, и в какой-то момент может показаться, что каждая из них движется по кругу, держа строй. глаза у теней - красные, а на шеях можно разглядеть белые воротнички офисных рубашек и вишневые галстуки. тени бесполы и совершенно одинаковы. никаких отличий в росте или комплекции, одно и то же выражение глаз. так, словно невероятно большое зеркало разбили на миллион осколков, в каждом из которых сохранилось отражение первоначального образа.
никто не знает куда и зачем идут эти тени, обладают ли они сознанием или управляемы каким-то вбитым им в головы инстинктом, великой идеей, родившейся из коллективного бессознательного. тени не совершают никаких побочных действий. не реагируют на людей и друг на друга. они идут. по единственному им понятному маршруту. из точки А в точку Б.
очевидцы говорят, что тени выглядят дорого. как качественная анимация из фильма с громадным бюджетом. некоторые из них утверждают, что если вглядеться в черты лица каждой, то можно почувствовать нечто, смутно напоминающее узнавание.
примечательно, что Годен Брик - улица, по которой ежедневно проходит несколько миллионов людей, выныривая из переулка в самом ее начале, и скрывающихся в подземке у Звездной арки. все они каждый день спешат по своим делам, в свои кабинеты, цеха и офисы. часто пешеходная часть не в состоянии вместить весь этот поток, потому люди занимают проезжую часть в том числе.
Милли Смис Джеферсон дала отпор трем экзорцистам, которых вызвал ее супруг, Питер Джеферсон, обнаружив у дамочки признаки одержимости. подготовленные и закаленные опытные специалисты своего дела прибыли по указанному адресу. в этом время Милли находилась в доме одна. муж неделю назад переехал в их загородный дом, объясняя это тем, что здорово боится оставаться с Милли наедине.
дамочка встретила своих спасителей с двустволкой на перевес и заявлением об отказе от помощи. на диалог она шла неохотно, даже совершила два предупредительных выстрела. один - в воздух, другой - в голову одного из настойчивых спасителей. как выяснилось позже, в участке, демоны Милли Смис Джеферсон все, как на подбор, оказались мужчинами с неугомонными сексуальными аппетитами. по признанию потерпевшей... или нападавшей, тут уж как посмотреть, представители преисподней были едва ли не единственной радостью в ее серой жизни. брак давно перестал приносить какую-либо радость, Питер все чаще отключался сразу по возвращении с работы, зрелость потихоньку превращалась в старость, а Милли, вопреки годам, все так же хотела чувствовать себя жениной.
дело миссис Джеферсон заинтересовало городское представительство прав и свобод человека. поднят вопрос об этичности вторжения экзорцистов в личное пространство жителей города. правда, каких бы оборотов дело не набрало, суд над Милли уже идет полным ходом. осталось только понять, куда именно определить бедняжку - отправить-таки в тюрьму, или отдать в заботливые руки специалистов клиники "Мэри энд Мэри".
и о погоде.
этой осенью холод пробирается не только в укромные скверики, дворики и квартиры. повышенная влажность, облачность и туманность наблюдается так же в человеческих отношениях. светлые промежутки наблюдаются все реже, большую часть времени темно и паршиво, слякотно и зябко. люди предпочитают прятаться по своим железобетонным ячейкам, накачиваясь чаями, кофе и противопростудными, все реже идут на контакт. этому способствует пасмурная меланхолия и мощные порывы ветра неуместно проснувшегося эгоизма. кое-где можно наблюдать появление тонких корок льда и первую изморозь. давление падает, замедляется кровообращение, общее состояние живых организмов приближается к спячке. все чаще хочется остаться под одеялом и не совершать телодвижений даже по собственной квартире.
синоптики обещают похолодание и снег. некоторые из них выражают мнение о том, что снижение температуры скорее взбодрит, нежели усыпит окончательно. люди начнут искать тепло и сбиваться в компании на кухнях. вполне вероятно, с первым снегом придет ощущение приближающейся сказки и в предвкушении праздников народ повалит из домов, лепить первые снежки и готовиться новому году и рождеству.
а пока осень. осень по всем фронтам...
помните, как воспринимать эту информацию - только ваше решение. ваш выбор.