Он не будет жить вечно. Он искренне рад, что не будет.
Из динамиков рвутся помехи в стерильность ума.
Кто бы знал, что за радость, какое нелепое чудо
понимать, что трещит скорлупы ненадежной тюрьма.
Кабелями по венам пускавший свои откровенья,
пропустил ту секунду, в которой неверный заряд
исчерпал себя насмерть. И выдохся без сожаленья.
А уставший дурак, закрывая глаза, даже рад.
Он бояться не может - не вшито такое умение.
И покой настигает его, повергая в экстаз.
Он вдыхает. И не выдыхает. И легких горение
бьет в виски, разгоняя по венам отравленный газ.
Там под веками – сотни зрачков расширяются в страхе.
Темнота отступает, дрожит, опасаясь добить.
А счастливый дурак улыбается. Шлет все на хер.
И уходит туда, где эфир пустотою звенит.