город за стенами моего убежища спит. или умер. между нами слишком много бетона, чтобы расслышать дыхание. но я совершенно точно знаю, что он - неподвижен.
уже который день.
иногда мне кажется, что звуки моего голоса - единственные живые звуки в этом опустевшем мире. единственный импульс энергии, рассекающей пространство. и что бы я ни говорил мне слышится тонкое, режущее слух пищание морзянки. три коротких, три три длинных, три коротких. эдакий изуродованный вальс на останках некогда подвижного, пусть и ленивого бытия, ныне безжизненно привалившегося щекой к плоскости шершавого космоса. сначала мне было страшно, потом безразлично, а следом...
я придвигаю кресло поближе к столу, взгляд скользит по черной светящейся плоскости рабочего стола. рука по инерции тянется к наушникам. я прикуриваю и откидываюсь на спинку кресла. то издает истошный скрип. но его не услышит никто, кроме меня.
эгей, есть там кто живой? по ту сторону?
впрочем, я никогда не узнаю. я даже не уверен, что где-то там, под протекающей крышей не перебиты кабели, и меня может удслышать хоть кто-нибудь. и тем не менее - я говорю.
я говорю о том, что бесконечность - это просто свернутая в круг конечность, какое-то мгновение, щедро размноженное в собственной закольцованности.
я говорю о том, что кофе возникает невесть откуда. некому его приносить. даже охотник растворился в нигде.
я говорю о том, что проспал тот момент, когда мир вокруг меня стал пустым...
я говорбю обо всем, что приходит мне в голову...

...а потом замолкаю. потому что слышу, как о крышу разбивается тяжелая капля. а в прокуренной моей конуре воднимается ветер. и разбросанные листы на полу взмывают вверх, как аллюзия на опавшую листву.
и я понимаю. в мой город пришла осень.