[dreamradio]

- Ты в это веришь? - Марк усмехается и качает головой. Выдыхает дым в окно и цокает языком.
Наверное, он думает, что я псих.
Наверное, он прав.
- Я это знаю.

Сотни лет подряд - так было, так есть и так будет. Когда за окном плотная пелена ночи сменяется собачьей вахтой, Наблюдатель опускается на черную ветку. Мне не надо подходить к окну, чтобы понять: он там.
Мне даже не надо подниматься с кровати. Я вижу это в тенях на своей стене. Неестественно длинная, костлявая рука со скрюченными пальцами и раздутыми суставами... плоская, нематериальная, она проскальзывает
в оконные щели, тянется ко мне. Я почти слышу, как ногти скребут по стене, когда неживая лапа подбирается к моей подушке. Она знает, что я где-то здесь. Знает, но не видит. До тех пор, пока черная птица не опускается
на ее предплечье.
И когда Наблюдатель кричит трижды - я понимаю, что самое время бежать. И всякий раз - не успеваю.
Я не могу объяснить, почему помню все предыдущие свои смерти. Не могу осознать, почему снова и снова оказываюсь здесь, в этой прокуренной комнате, с этими потертыми стенами, с этой дешевой пожелтевшей занавеской,
которая никогда не спасала от тени. Но точно знаю, что будет дальше.
Дальше - я буду пытаться сбежать. Буду бежать со всех ног в метро, под землю, туда, где на время стану невидимым. Умчусь на край города, буду пытаться поймать такси, соглашусь отдать любые деньги, чтобы оказаться как можно дальше.
В пригороде, на трассе, в соседнем городке, в другой вселенной. Я даже почти поверю, что все получится. Но буду чувствовать затылком пронзительный взгляд Наблюдателя. Он выбрал меня. И Город - выбрал меня. Значит, шансов не было с самого
начала. Воронова погоня - не прекратится, а я - не покину пределы этого проклятого места, не пересеку границу Города и границу штата.
Сотни лет подряд - так было, так есть и так будет.

- То есть ты хочешь сказать, что точно знаешь - вороны придут за тобой? - Марк смеется и наливает в мой стакан еще немного виски. Кажется, он ничерта не понимает. Но мне почему-то становится легче.
Значит, не придется придумывать всякие глупости, объяснять, почему завтра он больше меня не увидит. Мы прост напьемся в хлам, он закажет машину и укатит домой, к жене. А потом будет удивляться, почему я не пришел на работу.
И даже выругается под нос, когда в газетах напишут о еще одной загадочной смерти. Хотя не напишут. Мало кто заметит связь, мало кто захочет оглянуться в прошлое Города. В котором каждые тридцати три года... пропадаю я.
- Ну, можно и так сказать, - усмехаюсь и хлопаю Марка по плечу. - Ладно, слушай, кажется, мы с тобой немного перебрали и... Мэган будет переживать. Ты обещал, что завтра побудешь с детьми, все дела... Думаю, никто не обрадуется,
если ты приползешь на бровях под утро.
Он слушает, кивает, смотрит на меня внимательно. Так, будто все, что я говорю - не важно. Тогда что - важно?
- И какого хрена им от тебя нужно? Ну, этим твоим... воронам?
- Не знаю, - я поджимаю губы, пожимаю плечами и залпом опустошаю свой стакан.
- А как ты умрешь?
- У меня остановится сердце, Марк... Какого черта ты вообще об этом спрашиваешь, приятель? Это просто пьяный бред...
- Нет, - он обрывает меня, поднимает руку, качает головой. Мол, заткнись. Просто заткнись и не говори лишнего. Он долго молчит, прежде чем задать мне вопрос: - Ты ведь хочешь все это прекратить, верно? Ты, должно быть устал за эти...
почти четыреста лет, правда?

И я роняю стакан на пол. Я смотрю в глаза человека, которого не знал и знать не хотел.
Мы выпивали вместе. Иногда задерживались на работе. Иногда я подвозил его до дома. Я знал, как зовут его жену, как зовут детей. Я знал какого цвета глаза у его любовницы. Но... сколько о нем я _не_знал? И сколько знал обо мне - он?
Я вижу, как раскрывается его рот. Но не слышу ни слова. Я слышу вороний крик. Я слышу крик сотен ворон. Я вижу их крылья, кружение и... темноту.
Я вижу горящие шатры. И чувствую отдачу. Приклад ударяет мне в плечо. Раз за разом. Раз за разом.
Я вижу тела, обуглившиеся кости под палящим солнцем. И строительные леса, и растущий город. И ворона, сидящего на скрюченном древесном огарке на самой границе.
Их - было двеннадцать. Мне - было тридцать три. На дворе стоял 1622й год.